Ноев ковчег
Это было в далекой древности, когда люди жили намного дольше, а звери ещё помнили человеческий язык.
В большом лесу жил любознательный еж. С некоторого времени он стал слышать стук топора на другой стороне леса, и ему очень захотелось узнать, что, собственно говоря, там происходит.
Однажды утром он взял свою дорожную палку и направился туда, откуда доносился стук. Там он увидел старого Ноя, который рубил огромные брёвна.
— Интересно, зачем ему столько бревен, да таких больших? Ведь они даже для дома велики! — размышлял еж, молча наблюдая, как трудится Ной.
Ёжик подбежал к Ною, но из скромности всё никак не решался задать ему свой вопрос.
Наконец, Ной прервал работу, опустил топор, сел на пень только что срубленного дерева и сказал:
— Я вижу, что тебе очень хочется узнать, чем я занимаюсь. Видишь ли, люди сделали уже столько зла, что земля вопиет к небу о помощи и избавлении. Поэтому Господь решил пресечь их беззакония, и как мне возвещено в откровении — на земле случится потоп.
— Как потоп?
— Да, погибнут нераскаянные грешники.
Видишь эти брёвна? Я строю ковчег. Когда построю, то буду бить в било и звать всех людей к покаянию.
Покаявшиеся спасутся в ковчеге, а не покаявшиеся погибнут.
— Люди-то людьми, а мы как же? Неужели из-за ваших грехов нам, зверям, погибать?
— В моём ковчеге будет место и для зверей. Кто услышит стук в било и придёт — спасутся в ковчеге. Не знаю только, что из этого получится, ведь вы все такие драчливые.
— Я знаю, Ной. Мы поставим условие, чтобы не драться, не кусаться и не пожирать друг друга. Кто согласен — пусть приходит, а несогласные — ну, раз уж они такие, пускай себе гибнут.
Ной промолчал. Потом взял топор и стал опять рубить дерево.
А что же ёж? Он стал думать о том, что быть может не все звери услышат стук в било, и тогда они погибнут. Ежа эта мысль сильно огорчила, и он решил пройти по всему лесу и предупредить всех животных о грозящей опасности.
Кто бежит со всех ножек? Это я — бедный ёжик.
Как же мне удастся всех успеть предупредить?
Ах, надо, надо поторопиться,
Вот-вот польётся с небес вода.
Должны все звери, должны все птицы
Узнать, что скоро придёт беда.
Ёж двинулся в путь. Он очень торопился, но уже через несколько десятков шагов увидел бегущего льва.
— Лев, постой У меня есть к тебе серьезный разговор.
Лев был очень гордого нрава, поскольку считал себя царем зверей, но впрочем к ежу он относился благосклонно, уважая его колючки. Не поворачивая головы, лев приостановился
— Лев, грозит потоп Ной будет стучать в било, и надо прийти в ковчег, чтобы не погибнуть.
У льва заблестели глаза.
— И там будут овцы и зайцы?
— Да, лев Но есть одно условие: не драться, не кусаться и не пожирать друг друга.
— Э, нет. Это не для меня.
— Подумай хорошенько, ведь ты погибнешь!
Лев побежал своей дорогой, а ёжик пошёл своей. Он рассказал об опасности птицам и просил, чтоб они предупредили остальных.
В таких странствиях он провёл несколько дней. Обойдя весь лес, ёжик вышел к реке. Там стоял огромный динозавр и ел папоротник.
— Динозавр, — прокричал ёж, — нам грозит опасность! Нужно укрыться в ковчеге.
Я прошу прощенья, динозавр,
Надвигается беда.
Может быть через одно мгновенье, да!
Чтобы звери после наводненья
Не исчезли без следа,
Спрятаться должны мы все в ковчеге, да!
Динозавр долго думал, затем посмотрел на ежа, посмотрел на папоротник и спросил:
— А там будет папоротник, а?
— Ну, нарви с собой немножко. В конце концов, можно и попоститься ради такого случая.
— Нет, сам постись. Я без свежего папоротника жить не могу, — отрезал динозавр и повернулся к ежу спиной.
Ёж вздохнул и спустился к реке. Он хотел было предупредить рыб, но потом сообразил, что рыбы и так живут в воде, и потому потоп им не страшен.
А на другой стороне реки стоял мамонт — огромный волосатый слон, отличавшийся непомерной ленью.
— Ма-амонт, — закричал ёж, — надо прийти в ковчег к Но-ою, чтобы не поги-и-ибнуть.
Мамонт лениво приоткрыл глаза, посмотрел на ежа и пробормотал:
— Идти?.. Нет… Мне бы стоять здесь, на солнышке. А потом хоть потоп.
Мамонт закрыл глаза, а ёжик побежал дальше.
Кто лентяй и обжора,
Тот спастись никак не сможет.
Надо поскорее остальных предупредить.
В ковчеге сможем мы все укрыться,
Когда польётся с небес вода,
Должны все звери, должны все птицы
Узнать, что скоро придёт беда.
Он встретил лису, зайца, барсука, медведя и всем рассказал о ковчеге. О домашних животных ёжик не беспокоился, потому что знал, что Ной обязательно возьмёт и корову, и козу, и собаку, и остальных.
Наконец, ёж обошёл весь лес и вернулся к себе домой. Надо было сушить грибы на дорогу. Тем временем Ной закончил строить свой ковчег. Он сделал деревянное било, стал ходить по земле и звать людей к покаянию. Но люди были очень заняты своими делами и забавами, так что смотрели на Ноя, как на сумасшедшего Так никто и не пришел к ковчегу Ноя, кроме его сыновей с женами.
А у ковчега уже суетился ёжик. Он бегал между животными и внимательно смотрел, все ли собрались, никто ли не опоздал. Звери были в полном сборе, не пришли только лев, динозавр и мамонт. На поляне возле ковчега стоял шум и гам- змеи шипели, вороны каркали, коровы мычали, все животные выражали своё недовольство и пренебрежение к окружающим.
Ёж не мог на это смотреть, он пробрался к ковчегу и с шумом захлопнул его дверь.
Тотчас стало тихо Все звери повернулись на дверь и удивленно посмотрели на ежа.
— Послушайте, звери! Вы все погибните, если не в воде, то от собственной злобы. Ещё несколько дней, и воды покроют всю землю! Пора же вам, наконец, прекратить вражду и понять, что ковчег стал нашим общим домом. И каждый из вас ценен, поскольку другого такого нет, и не будет. А поэтому вы не должны ни драться, ни кусаться, ни пожирать друг друга. Кто не согласен — оставайтесь себе на погибель, а кто согласен — заходи в ковчег.
Животные прекратили гам и молча двинулись к ковчегу. Никто не хотел оставаться. Забрались все, и когда Ной был готов закрыть дверь, прибежал лев. Ёж радостно воскликнул:
— Лев! И ты пришёл!
— Так что же, погибать что ли, раз овечек не дают?
— Молодец, лев.
И ёж провёл его на самое почётное место в зверином отделе ковчега.
И вот полил поливной дождь. Ёж глядел в окно и видел, как день ото дня увеличивалась вода. Скоро потоки подхватили ковчег, и он понёсся по волнам невесть куда. Ёж видел, как всё также стоял мамонт на своём месте, пока его не покрыла вода. А динозавр сам утонул, когда хотел достать папоротник.
— Что ж, — вздохнул ёж, — их погубили лень и обжорство. Мы больше никогда не увидим ни динозавра, ни мамонта. Так они и останутся допотопными животными.
В ковчеге некоторое время всё было спокойно. Звери были настолько испуганы происходящим, что плыли молча. А через несколько дней все свыклись с обстановкой, и каждый стал проявлять свой характер: змеи по каждому поводу шипели, птицы болтали о всякой чепухе, лиса рассказывала разные истории о своих подвигах, причём все они были чистой выдумкой, а заяц мучался от того, что завидовал другим. Часто ёж находил зайца в слезах.
— О чём ты плачешь, зайка?
— Я такой весь маленький, серенький. У всех что-нибудь да есть, а у меня ничего такого нет.
У лисички хвост трубой
Рыжий и пушистый, Лишь у зайки хвостик — ой,
Вовсе никудышный.
Хвостик длинный и простой
Есть у крошки мышки,
А у зайки хвостик — ой,
Всё равно, что шишка. А медведь такой большой,
И рычит отлично,
Только серый зайка — ой,
Всё равно, что лишний.
— Глупый ты, однако. Ты плохо смотришь Давай смотреть вместе. Вот например, у лисы рыжая шкура, так знаешь ли ты, как за ней гоняются охотники? Хорошо, у овечек — кудри Но посмотри, не такие же кудри на той одежде, которую носит жена Хама? У каждого есть свои достоинства и свои недостатки. Ты не завидуй тому, чего у тебя нет, но старайся в том, что имеешь, быть порядочным.
Так ёж утешал обиженных, мирил ссорившихся и старался изо всех сил, чтобы звери свои личные чувства подчинили той обшей беде, в которой они оказались.
Прошло сорок дней. Перестал лить дождь. Волны приутихли. Ковчег, плавно раскачиваясь, плыл по беспредельному океану.
К этому времени звери уже немножечко свыклись друг с другом, научились переносить недостатки ближних и разделять их скорби. Когда стали заканчиваться запасы, которые они взяли с собой в плаванье, то звери старались подбодрить друг друга.
И вот однажды утром Ной спустился к зверям и забрал ворона.
— Что это? — стали спрашивать животные, когда Ной ушёл. — Неужели и он так проголодался, что готов уже ворона съесть?!
— А почему ворона? — удивлённо спросил лев.
— Ну, наверное ворон много каркал и надоел нашему хозяину, — отозвалась лиса.
— Это что же получается? Мы условились не пожирать друг друга, а Ной?..
И все звери стали наперебой защищать несчастного ворона.
— Пусть он каркает много, у него голос такой, он не умеет по-другому, — сказал заяц, и все согласились.
Тогда ёж вызвался пойти к Ною и разведать о случившемся. Но пока проходили эти споры, спустился Ной и забрал голубя.
— Ну уж-шшш это слиш-ш-шком! — прошипела змея. — Голубь-то вообщ-ще самое без-з-зобидное сущ-щ-щество.
Во время странствий в ковчеге звери настолько хорошо усвоили, что каждый из них ценен и неповторим, что рассматривали поступок Ноя, как преступление.
Но Ной, конечно, и не думал съедать этих птиц, а хотел узнать, сошла ли вода, и выпускал их из ковчега, чтобы те улетели. Ведь если они не найдут сухое место, то обязательно вернутся, когда у них устанут крылья.
Ворон действительно скоро вернулся Когда же Ной выпустил голубя, то тот прилетел обратно с масличной веткой. Было ясно, что вода сходит На пасмурном небе засияла радуга, возвещающая Милость Божию.
А голубь пробрался к зверям и положил перед львом масличную ветку.
— Я знаю, что тебе труднее всех было в ковчеге Каждый день смотреть на овец и зайцев и не прикоснуться ни к кому из них! Да, лев, ты оказался выше зова желудка.
Со слезами лев ответил:
— Да что я? Я смотрел на вас всех, видел, что всем трудно, и сам терпел.
Звери плыли еще несколько дней, и когда сошла вода, Ной выпустил всех из ковчега Птицы разлетелись, змеи расползлись, животные разбежались, но еще долго-долго помнили они о масличной ветке, которая стала для них символом уважения, дружбы и любви друг к другу А на небе с тех пор время от времени стала появляться радуга, напоминавшая людям и зверям о беспредельной любви Господа к Своему творению.
Олины именины
Наступил день памяти святой равноапостольной Ольги. В этот день Оля надела своё самое нарядное платье и пошла с мамой к литургии. В церкви её все поздравляли, а после причастия мама дала ей пять рублей и разрешила купить то, что она захочет.
Из церкви мама пошла домой, а Оля направилась вдоль по набережной, чтобы что-нибудь купить.
Стояло лето. На набережной было много отдыхающих. На лотках продавали мороженое, сладости и газированную воду. Оля встала в очередь за мороженым, но пока стояла, стала думать о том, что мороженое так быстро съешь, и ничего не останется.
— Куплю-ка я себе изюм в шоколаде! Его можно будет надолго растянуть.
Оля вышла из очереди и пошла дальше.
Навстречу ей шла девочка с огромным воздушным шаром. Оля очень любила воздушные шары.
— Да, лучше купить шар. Но у столика с шарами висела афиша: новое представление в цирке.
— Цирк! Вот куда я хочу попасть! Это стоит и мороженого, и шаров.
Оля закрыла глаза и представила, как замечательно побывать в цирке.
— Сегодня конечно гости, но можно купить билеты и сходить завтра с соседкой Валей.
Оля в раздумье пошла дальше и тут увидела у скамейки старого музыканта. Он был в сером потёртом и заплатанном костюме. На его шее висел галстук, но такой старый, что скорее походил на тряпочку. Оля совсем уже было ушла с набережной, как вдруг услышала позади себя скорбные звуки флейты — это заиграл музыкант. Флейта пела печально и трогательно. Оля остановилась и прислушалась.
Музыкант играл, а флейта рассказывала о нищете и одиночестве. Казалось, флейта плакала и в своём плаче говорила о том, что переживал старый музыкант.
У Оли выступили слезы на глазах.
— Бедненький, ведь ему нечего есть, — подумала Оля, и ей стало так жаль его, что она готова была остановить всех прохожих и попросить их помочь несчастному.
И тут она вспомнила о своих пяти рублях.
— Ничего, обойдусь без цирка, мороженого и шаров, лишь бы ему помочь.
Оля твердым шагом направилась к музыканту. Она подошла к его потёртой шляпе и положила туда свои деньги. Потом подняла глаза на музыканта и увидела столько признательности в его взгляде, что невольно произнесла:
— Да поможет вам Бог.
Теперь она бежала домой с такой радостью в сердце, какую никогда в жизни не испытывала.
Когда Оля зашла в квартиру, мама сразу заметила радость дочки и спросила:
— Ну, что ты купила, Оленька?
Оля немного растерялась, а потом ответила:
— Мама, я отдала деньги нищему музыканту.
— Молодец, доченька. Ведь давая деньги нищим, ты подаёшь Самому Христу.
— Мама, я никогда в жизни не испытывала такой радости, как сегодня.
— Видишь, ты отдала свое земное достояние, и Господь воздал тебе небесной радостью. Такая же, но несравнимо большая радость ожидает праведников на небесах.
Оля улыбнулась и прошла в комнату. Там уже собрались первые гости. Пришла соседка Валя и подарила Оле воздушный шар. Когда же вернулся с работы отец, то вручил ей два билета в цирк — для неё и для Вали.
— Да, — подумала Оля, — если бы я купила шар или билеты в цирк, то они были бы у меня лишними. А теперь как раз столько, сколько нужно.
В следующее воскресенье Оля с Валей пошли в церковь. У входа она встретила старого музыканта. Он улыбнулся и сказал:
— В тот день твоими молитвами Господь действительно помог мне. Мне предложили очень хорошую работу.
— Да что я, ведь тогда был день памяти святой княгини Ольги, она и помогла вам.
Они зашли в храм и поставили две свечки у иконы святой Ольги, просветительницы Русской земли.
Сказка о воробье и ромашке
Жил на свете одинокий воробей. Он порхал с ветки на ветку, весело чирикал с синичками и голубями, но всё же оставался очень одиноким.
Наступала осень. Все птицы собирались в стаи, летели на юг, и воробью становилось всё тоскливее. Улетали лебеди, утки, голуби. Они дружно галдели, созывая друг друга, слетались в огромные стаи, кружили над поляной и летели в теплые края.
А одинокий воробей остался чирикать на поляне. И ему бы совсем стало грустно, если бы не одна белая ромашка. Каждое утро она с восходом солнца поднимала свою головку, раскрывала лепестки и целый день смотрела на солнышко. Когда же наступал вечер, она сворачивала лепестки и засыпала до следующего утра. Воробью было радостно от чувства, что он не один на поляне, и когда ему становилось грустно, он летел к белой ромашке, садился рядом с ней и начинал вслед за ней глядеть на солнышко. А когда ромашка закрывала свои лепестки, то и воробей летел устраиваться на ночлег.
Так и жили вдвоём на поляне воробей и ромашка.
Но вот наступили холода. Осыпались листья с деревьев, шёл дождь, и ромашка стала реже смотреть на солнце. Воробей очень боялся, что она замёрзнет, и принёс ей в клюве камышиного пуха. Но ромашка чахла.
Однажды утром воробей проснулся от холода, поглядел на землю и увидел снег. Он слетел к ромашке, но та вся съёжилась от холода, опустила головку на камышиный пух и покоричневела.
Жалобно зачирикал воробей. На всей поляне он остался совершенно одиноким. Не с кем было вместе вставать и смотреть на солнце, не с кем было разделить свою грусть.
Жил на свете воробей
тоненькие ножки,
Он чирикал меж ветвей
и клевал он крошки.
И была у воробья
добрая подружка,
Вместе солнышко встречать
было им так нужно.
Замела бела метель
стёжки и дорожки
И попрятала зверей
в норки и берложки.
Наклонилась до земли
милая ромашка,
Солнце спряталось вдали,
потонув в овражке.
Долго плакал воробей о погибшей ромашке. Он обложил её пухом, насыпал холмик и каждый день летал на её могилку плакать о своём одиночестве.
Так прошла вся зима. И вот зазвенела осенняя капель. Стало ярче пригревать солнышко. А из-за холмика, в котором лежала умершая ромашка, пробился зелёный бутончик.
Слетались птицы на поляну, вернулись с юга утки, но воробей всё грустил о своей погибшей подруге. Ему было одиноко и среди птиц, и с травками.
Он только сидел у могилки и плакал о белой ромашке.
Большая слеза скатилась с его клюва и попала прямо на зелёный бутон. И вот, о чудо!
Бутон раскрылся, и на воробья взглянула его ромашка.
— Чирик! Так значит ты не умерла?! Чик-чик!
— Нет, но согретая теплом твоей любви, камышиного пуха и твоих слез, я перенесла холодную зиму. И вот я снова на поляне, ведь смерть бессильна там, где царит любовь.
— Чик-чик-чук, разве? А как же люди, чирик, что на кладбище за поляной плачут о своих умерших?
— Плачут лишь те, кто не знает Бога. Ведь Бог есть любовь, и в ком царит Бог — смерть бессильна. Их ждет воскресение.
Эта мысль очень поразила его, но он был уверен в истинности слов ромашки, ведь воробей своими глазами видел, как она воскресла. Для него сразу открылся новый мир вечности, где нет смерти и зла, а царствует лишь Бог и любовь. Ему очень захотелось рассказать об этом всем птицам и людям, которые плакали на кладбище об умерших. И воробей полетел на кладбище, чтобы там чирикать всем плачущим о воскресении мертвых.
(226)